Аудиокниги в Исполнении "Броцкая Леонтина": Очарование Слов и Искусства Голоса, страница 37

Дни и ночи, свет и тьма, горе и радость — словом, жизнь как она есть. Жизнь как воспоминание длиною в несколько десятилетий — так можно охарактеризовать этот сложный, психологический, поэтичный роман о судьбе алжирца Юнеса. Отец, желая избавить сына от нищеты, отдает девятилетнего Юнеса богатому брату-фармацевту, и мальчик попадает в мир белых европейцев. В Алжире идет война за независимость. Герою предстоят многие перемены и испытания. Беззаботность и веселье молодости сменяются разочарованием, изменами, разрывом дружеских связей. Но единственным неизменным остается любовь Юнеса к француженке Эмили, которая после освобождения Алжира от колонизаторов вынуждена уехать во Францию. И он, и она созданы друг для друга, но судьба рассудила по-своему. Да и возможно ли было для них счастье?..

Александр Николаевич Сокуров — кинорежиссер, автор 17 игровых и 30 документальных фильмов, отмеченных многочисленными призами международных кинофестивалей в Каннах, Берлине, Венеции, Локарно, Роттердаме и Москве, премиями «Ника», «Золотой Овен» и «ТЭФИ»; лауреат Государственной премии России, Премии Ватикана «Третье тысячелетие», «Премии Свободы», учрежденной Анджеем Вайдой, Премии имени Витторио де Сики; Заслуженный деятель искусств России, Народный артист России. Издательство «Амфора» представляет первый сборник эссе и рассказов Александра Сокурова, открывающий новые грани таланта и личности известного кинорежиссера. Где взять силы, чтобы жить сообразно чести? Наверное, в своей душе, задавая ей вопросы и требуя от нее ответов на самые тяжелые и страшные для себя темы. Если она не может дать ответов простых и ясных, которые ты имеешь мужество выслушать — значит, ты в беде. Александр Сокуров. «Вопрос вопросов» СодержаниеВопрос вопросов Русское Пограничник Исторический пример Александра. Кинематографический рассказ Ископаемое Элегия из России Элегия дороги. Опыт визуальных слов Восточная элегия Письма на родину. Смиренная жизнь Японский дневник. Фрагменты первой, третьей и десятой тетрадей Отдельные страницы из дневников, рабочих тетрадей. 1998-2007 Тезисы к лекциям на философском факультете Санкт-Петербургского Университета Комментарии к итальянским фотографиям Руки. Размышления о профессиональном развитии К ретроспективе Светланы Проскуриной в Роттердаме Мое место в кино Паола Волкова. Одинокий голос человека

Мир в романе «Живые и взрослые» не делится на богатых и бедных, на белых и красных — здесь есть только живые и мертвые. Мир живых похож на уютный мир советского детства. Здесь все так знакомо: героев недавней войны почитают, а в кино показывают старые добрые фильмы о партизанах; дети учатся в школе, а взрослые ходят на работу. И постоянно чего-то не договаривают… Между живыми и мертвыми проведена Граница и налажены деловые отношения. У мертвых есть современные технологии и красивая одежда, у живых — любовь и дружба. У живых — течет время, у мертвых — его нет. Зато и там и там есть любопытные школьники… Как было до Проведения Границ? Возможно ли разрушить Границу и жить всем в мире? Угрожает ли что-то миру живых? Смогут ли они разгадать все загадки и спасти свой мир?

«Лишь три женщины по-настоящему имеют для мужчины смысл в жизни» — так сказал отец своему сыну. Вот прошли годы, а Дзюмпэй с каждой новой встречей гадает, Она это или нет. Научившись расставаться без сожаления, жить, плывя по течению, он смог понять, что это была Она — одна из тех трех, только потеряв ее.

Случайная встреча на вечеринке с загадочной женщиной помогает осознать себя и свои чувства, дает шанс на счастье в будущем и силы, чтобы окончить рассказ о перекати-камне в форме почки.

Молодому писателю Наталье Ключаревой удалось в первом же романе самое сложное: не просто сочинить великолепную литературу, но стать голосом целой страны — со всей ее болью, слезами — растерзанной, пьяной, но и прекрасной, и сильной. Роман еще до выхода книги вызвал бурю эмоций у литературной общественности и в Интернете. О нем одобрительно отозвались такие разные люди, как Мария Арбатова, Эдуард Лимонов и Виктор Топоров. Его вяло поругивают любители изящно-сопливой словесности. Есть, однако, мнение, что «Россия: Общий вагон», как и «Санькя» Захара Прилепина, — предтеча будущей русской литературы — гордой, злой и прекрасной.

В пятидесятые годы тоже были стиляги. Автор тогда был только жалким их подражателем, который всё же стремился одеться соответствующе — в необыкновенный пиджак или пальто… Было это в Казани, а потом и в Питере, где он учился в медицинском. Произведение из цикла «Негатив положительного героя».

Сатурнина, молодая преподавательница искусствоведения, наткнувшись на объявление о сдаче внаем жилья, приходит по указанному адресу и обнаруживает, что попала в настоящую сказку: старый дом расположен в самом центре Парижа, комната огромная, мебель роскошная, а платить за все это великолепие придется сущие гроши. Однако о хозяине дома ходят жутковатые слухи, поговаривают, будто все его прежние квартиросъемщицы исчезли неведомо куда. Но Сатурнину мрачная репутация хозяина скорее интригует, чем пугает. Впрочем, девушки нередко отличаются излишним легкомыслием…

«Авизов бежал по пустым и широким улицам большого города, бежал сквозь шум ночной листвы, бежал против ночного ветра, с радостью упрямца ощущая его сопротивление, ветер был ровным и упругим, как само время; оно, по давнишнему убеждению Авизов, тоже ровно и упруго, дует навстречу человеку, еще бег по времени можно сравнить с бегом вверх по движущемуся вниз эскалатору, только эскалатор этот не закольцован, а есть где-то там конец, обрыв, вот ты и бежишь к нему, даже оставаясь неподвижным, чтобы когда-то упасть – то ли вниз, то ли вверх. Он бежал, понимая, что от его поспешности ничего, в сущности, не изменится: среди ночи никто не сможет помочь ему. Но дотерпеть до утра он не мог. Мечта, жившая в нем столько лет, вдруг – именно сегодня, только что – еще слова не остыли в телефонной трубке – вплотную приблизилась к воплощению. Остаются пустяки...»