Бесплатные Аудиокниги от автора "Рассел Эрик Фрэнк" на Audiobukva.ru, страница 3

Эта планета лишь третья встреченная ими планета с обитателями гуманоидного типа. Когда-то ее открыл давно почивший астроразведчик, и новый контакт с ее жителями состоялся лишь спустя 300 лет. Но вот незадача: аборигены еще не решили как относиться к землянам — по дружески или враждебно. Всё зависит только от одного — произнесут земляне два кодовых слова или нет.

После того, как мир, благодаря шведскому ученому Бьернсену, получил способ расширения границы человеческого зрения за пределы инфракрасного диапазона, гении, стоявшие у разгадки, стали один за другим покидать наш мир. Умирает и Бьернсен, и те его друзья, кто знал об открытии. Но нити, соединяющие странные явления, слишком тонки, чтобы их можно было заметить сразу. Новый, доселе неведомый мир оказался недобрым. За зловещим барьером, создаваемым человеческим ограниченным зрением, скрываются жестокие, всемогущие господа, правящие каждым из нас с колыбели и до могилы, невидимо и безжалостно паразитирующие на нас — истинные хозяева Земли, парящие сферы – витоны, сияющие бледно-голубым светом. Витоны умеют читать человеческие мысли, витоны похищают людей и проводят эксперименты над ними, превращая их в экстрасенсов или в парящие объекты. Витоны не только состоят из энергии, но еще и зависят от энергии, питаются энергией — нашей с вами энергией! Мы для них — производители энергии, которых им любезно предоставила природа для удовлетворения аппетитов. Над Землей нависла угроза. И давно. Земле осталось жить не более 80 часов.

Андромедянин Хараша Вэнеш был гипнотистом самой высшей пробы и работал без осечки. Он воздействовал на мыслящий мозг с любого расстояния и за тысячную долю секунды успевал убедить его в чем угодно. Обработав пятьдесят миров, Вэнеш мог считать, что и пятьдесят первый уже у него в кармане. Но этим пятьдесят первым миром на его пути была Земля, обитатели которой не склонны сдаваться без боя…

Могущественный земной правитель обладает знанием и силой. Ему все должны подчиняться. Но ещё есть планеты системы, не ставшие частью его империи, значит нужно их захватить. Вопрос начала военных действий всегда сложен для людей, но не для него. Правитель верит в свои решения, он знает что прав. Для укрепления этой правоты он отправляет своего единственного сына на войну за много световых лет от дома. И тут что-то идёт не так.

Мисия Лиминга была сопряжена с риском, причем с громадным риском. На корабле, главные отличия которого — быстроходность и исключительная дальность полета, его отправили в глубокий тыл врага, дабы добыть ценные сведения. В результате поломки Лиминг совершает вынужденную посадку на вражеской планете и сразу же попадает в тюрьму. Лиминг ищет пути к спасению, но даже не представляет, к чему приведет его выдумка.

Капитан «Торопыги» Макнаут отдыхает после полёта, экипаж в увольнении. Да и сам капитан мечтает скинуть с плеч бремя ответственности в благоухающих сумерках города. Но тут приходит депеша о том, что контр-адмирал Кассиди, главный инспектор кораблей и складов, пожалует с проверкой на звездолёт. До приезда инспектора лучший выход – проверить всё самим, так как недостача штатного имущества — дело серьёзное, в лучшем случае её трактуют как несчастный случай, в худшем — как халатность. А тут по описи недостаёт злосчастного «кап. еc, один».

Космический корабль находит планету, на которой общество — функционирующая анархия. Нет никакого правительства и лидерства — визиторам приходится лицезреть политико-экономическую систему, полностью основанную на сотрудничестве и доверии, а не на принуждении (хвала мудрому индусу Ганди). И, главное, эта система начинает быстро нравиться твоим подчиненым, объединенным отсутствием интереса к собственному начальству.

Он был один во тьме — и никого больше. Ни голоса, ни шёпота, ни тепла другого сердца. Кромешный мрак, одиночество. Тюрьма без приговора, наказание без преступления. Лишь одно он воспринимал — себя. А раз единственные доступные средства и силы лежат внутри, значит, он сам, настоящий учёный, должен стать инструментом своего спасения. Он создал обширнейшую грёзу, мечтание неизмеримой сложности, конкретное и воплотимое до последней точки и запятой.