Аудиокниги в Исполнении "Репина Светлана": Очарование Слов и Искусства Голоса, страница 9

Книга представляет собой оригинальный авторский сборник, в который вошли 22 рассказа Рэя Брэдбери. «Когда все потеряно, остается надежда», — утверждает герой одного из рассказов автора. В «Лекарстве от меланхолии» нуждаются те, кому грустно на душе, хочется приятных перемен и ненавистен вкус одиночества. В этом случае – добро пожаловать на страницы авторского сборника прославленного писателя. Гарантированное излечение от хандры и скуки, эта книга заставит вас находить солнечные лучи даже в куче мусора. Ведь человека, будь он силен, как Атлант, или слаб, как бабочка-однодневка, на самом деле никогда не покидает надежда. Есть надежда – значит, есть настойчивый стимул жить, работать, верить. Содержание01. Погожий день 02. Дракон 03. Лекарство от меланхолии 04. Конец начальной поры 05. Чудесный костюм цвета сливочного мороженого 06. Горячечный бред 07. Примирительница 08. Город, в котором никто не выходит 09. Запах сарсапарели 10. Икар Монгольфье Райт 11. Шлем 12. Были они смуглые и золотоглазые 13. Улыбка 14. Первая ночь Великого поста 15. Время уходить 16. Все лето в один день 17. Подарок 18. Страшная авария в понедельник на той неделе 19. Маленькие мышки 20. Берег на закате 21. Земляничное окошко 22. Пришло время дождей

В книге «Ханский ярлык» автор поведал о жизни отважного русского юноши Бориски и его любимой Фетиньи, о том, как удалось московскому князю Ивану Калите получить в Золотой Орде у хана Узбека ярлык и тем усилить свое княжество.

Машина времени — это не только возможность путешествовать, но и изменять будущее и прошлое, убивать и воевать армиями. Только не понятно, кто сказал, что будущее, если оно известно, уже не изменишь?

Впервые переведенный на русский язык (написан в 2002 г.) роман Нобелевского лауреата Джозефа Максвелла Кутзее — это, скорее, «манифест взаимоотношений». В центре этого «манифеста» — история жизни вымышленной австралийской писательницы Элизабет Костелло. Ей — 66 лет, ее книги признаны во всем мире, она выступает с лекциями, ведет дискуссии в академических кругах, рецензирует труды своих коллег. У нее есть слава и успех. В ее произведениях присутствуют секс, ревность, ярость, страсть, описания ее граничат с непристойностью, несут в себе смятение и постоянные сомнения. Но, как это всегда бывает, только наедине с собой, Элизабет Костелло может быть абсолютно откровенной. Именно в такие моменты, обозревая свою жизнь, писательница может оценить степень искренности своей жизненной и литературной позиции, становясь судьей сама себе. Возвышенная, острая и, как всегда, захватывающая проза Кутзее посвящена попытке ответить на самые простые вопросы: что такое человек, что ему в этом мире нужно. Но ответы даются автору отнюдь не легко. Психологические лабиринты, выстраиваемые Кутзее, требуют от нас пройтись по ним множество раз, чтобы наконец-то найти выход…

Своим символом Джон Эрнст Стейнбек считал Поросягаса, Поросенка-Пегаса, существо упитанное, веселое, земное до последней косточки, но — нет-нет да и поглядывающее на небо, а временами даже отваживающееся на прогулку среди ангелов и жаворонков. «К звездам на поросячьих крылышках», «душа неуклюжая, но все норовящая воспарить», «размах крыльев не ахти, но намерения, намерения…» — так отзывался Стейнбек о самом себе. Критики при его жизни отзывались о нем приблизительно так же, а иногда не скупились и на откровенную ругань. Современник Стейнбека, прилично распродававшийся и уважаемый тогдашними американскими гражданами романописатель Джеймс Гулд Коззенс объявил в ярости: «После десяти стейнбековских страниц меня неудержимо тянет блевать». Стейнбековская муза действительно смахивает на Поросягаса. В вышине ей неуютно, холодно и страшно, она забирается под облака, но держится там неловко, суетится, машет крылышками изо всех сил. А отбыв положенный музе срок наверху, с удовольствием закапывается в палые листья, в бурую плодородную салинасскую пыль, в лужи консервнорядных пустырей и мягкую грязь огородиков веселых, ленивых пайсано. Поросягасу хорошо там, прочно, земно и уверенно, и оттуда его цепкие, быстрые глазки внимательно подмечают все вокруг. А когда смотрят в небо, то видят куда больше, чем во времена изнурительных порханий. Прижизненная критика Стейнбека так и не смирилась с тем, что у музы может быть пятачок и что она с одинаковой уверенностью может шнырять и на академических задворках, и среди классовых баталий, да притом еще обнаруживать наклонность к мифологичности, эпичности и прочим странным для поросенка вещам, оканчивающимся на «-сти» и «-измы». Отголоски тогдашнего раздражения оказались живучи. В рецензии на вышедший в середине 1980-х исполинский тысячестраничный трактат «Правдивые приключения Джона Стейнбека, писателя» работы профессора Джексона Бенсона обозреватель «Бостон глоуб» М. П. Монтгомери написал: «Стейнбек — замечательный писатель. Препаршивый романист, автор тривиальнейших рассказов, но все же — писатель». И тут же, признав за лауреатом Нобелевской премии 1962 года по литературе писательское дарование, насмешливо замечает: «Он мог прекратить занятия любовью на заднем сиденье автомобиля ради того, чтобы нацарапать несколько заметок в блокноте — для использования в последующих писаниях. Такая одержимость писательством могла сделать кого-нибудь великим художником, а его сделала сноровистейшим, искуснейшим, но — лишь ремесленником от писательства». «Юношеские пристрастия», «обучился ремеслу раньше, чем повзрослел», — странно читать подобное о человеке, чьи книги — все книги — до сих пор не вышли из печати, до сих пор продаются по сто тысяч в год. А в день присуждения ему Нобелевской премии влиятельнейшая «Нью-Йорк таймс» вышла под заголовком «Заслуживает ли моралист тридцатых Нобелевской премии?».

Перед вами самое полное на русском языке собрание новелл выдающегося японского писателя Акутагава Рюноскэ (1892 — 1927), литературный феномен которого — один из наиболее ярких и необычных явлений в мировой литературе XX века. Причудливое переплетение вымысла и реальности, глубина психологического анализа, лаконизм, неожиданная парадоксальность суждений и всеобъемлющая ирония — черты, характерные для литературного стиля Акутагава Рюноскэ, служат главной цели — исследованию морально-этических проблем личности. Содержание00 Введение 01 Варота Росёмон 02 Маска Хёттоко 03 Нос 04 Бататовая каша 05 Обезьяна 06 Носовой платок 07 Табак и Дьявол 08 Мензуро Заили 09 Счастье 10 Показания Огато Рясай 11 Оиси Кураноске в один из своих дней 12 Рассказ о том, как отвалилась голова 13 Кэса и Морито 14 Паутинка 15 Муки ада 16 Убийство в век просвящения 17 Смерть христианина 18 Учитель Мори 19 О себе в те годы 20 Просвященный супруг 21 Мандарины 22 Трясина 23 Сомнения 24 Дзуреано Киниске 25 Чудеса магии 26 Лук 27 Как верил Бисей 28 Осень 29 Мадонна в черном 30 Рассказ об одной нитсе 31 Сусаноо Намикодо на склоне лет 32 Нанкинский Христос 33 Ду Цичунь 34 Подкидыш 35 Вальдшнеп 36 Бог Агни 37 Странная история 38 Кончина праведника 39 В чаще 40 Генерал 41 Усмешка богов 42 Вагонетка 43 Повесть об оплате за добро 44 Святой 45 Сад 46 Барышня Рокунония 47 Чистота Отони 48 Один 49 Куклы Тино 50 Из записок Ясукити 51 Снежок 52 Поклон 53 А-ба-ба-ба-ба 54 Ком земли 55 Удивительный остров 56 Показания девицы Итто 57 Преступление Сенемона 58 Любовный роман 59 Холод 60 Обрывок письма 61 Ранняя весна 62 Лошадиные ноги 63 У моря 64 Хунаньский веер 65 День в конце года 66 Поминальник 67 Некий социалист 68 Из слов пигмея 69 Из заметок Тёкодо 70 В стране водяных 71 Зима 72 Три окна 73 Зубчатые колеса 74 Диалог во тьме 75 Сон 76 Жизнь идиота

Михал Вивег — самый известный чешский писатель из поколения «после Кундеры». Простота и воздушность изложения, тщательно дозированная «клубничка», отсутствие морализаторства — все это сделало Вивега любимцем читающей публики… Писатель повторяет судьбу многих современных писателей: Бернарда Вербера, Милана Кундеры, Милорада Павича. В своем романе «Игра на вылет» Вивег пишет о том, что близко каждому человеку: об отношениях между одноклассниками, мужем и женой, родителями и детьми. Он пытается понять: почему люди сходятся и расходятся, что их связывает, а что разрушает некогда счастливые союзы.

В этом масштабном произведении писательница вновь, после «Печати ангела», обращается к теме Второй мировой войны и через историю четырех поколений одной семьи рисует трагедию целого континента.