Аудиокниги в Исполнении "Абдуллаев Джахангир": Очарование Слов и Искусства Голоса, страница 59

Действующие лица

Александр Владимирович Серебряков, отставной профессор.
Елена Андреевна, его жена, 27 лет.
Софья Александровна (Соня), его дочь от первого брака, 20 лет.
Марья Васильевна Войницкая, вдова тайного советника, мать первой жены профессора.
Егор Петрович Войницкий, её сын.
Леонид Степанович Желтухин, не кончивший курса технолог, очень богатый человек.
Юлия Степановна (Юля), его сестра, 18 лет.
Иван Иванович Орловский, помещик.
Фёдор Иванович, его сын.
Михаил Львович Хрущов, помещик, кончивший курс на медицинском факультете.
Илья Ильич Дядин.
Василий, слуга Желтухина.
Семён, работник на мельнице.

Сюжет

Действие происходит в имении Серебрякова, где он вынужден жить, не имея возможности позволить себе достойную городскую квартиру. Сосед Серебрякова — не кончивший курса технолог Леонид Желтухин, который живёт в соседнем имении с сестрой Юлей. Первая жена Серебрякова умерла. От этого брака у него есть дочь Соня. Сам профессор женился на молодой красивой женщине Елене Андреевне. У профессора есть лучший друг помещик — Иван Иванович Орловский, который является крестным отцом Сони и Юли и некоторых других героев. Его называют «всеобщий крестненький». В имении Серебрякова живёт также Егор Петрович Войницкий, брат первой супруги профессора, которого все называют уменьшительно Жорж. Профессора мучают постоянные припадки подагры.
Профессор вместе с женой и дочерью приезжает в имение Желтухина на день рождения соседа. Вместе с ним приезжают Орловский, его сын Федор, влюбленный в Юлю, и главный герой пьесы Михаил Львович Хрущов, которого все прозвали Леший (крестник Ивана Ивановича Орловского). Юле помогает обедневший помещик Илья Ильич Дядин, который живёт в доме при мельнице, которую арендует у Хрущова.
Войницкий влюблен в Елену Андреевну, у которой вызывают раздражение его признания в любви. Хрущов осуждает Войницкого и Елену Андреевну за предполагаемую связь, о которой «говорит вся губерния». Елене Андреевне нравится Хрущов, в которого влюблена Соня. Соня ссорится с Хрущовым, который любит её, но не вполне открыто признает свои чувства и не веря в возможность её любви к себе, упрекает Соню в расчете и холодности. Елене Андреевне не нравятся глупые выходки Федора Ивановича: хотя на самом деле он любит Юлю, он ведет себя, как подросток. Серебряков собирает у себя семейный совет, на котором он предлагает продать имение. В это время приходит Илья Ильич Дядин, чтобы пригласить Серебряковых к себе. Войницкий поражен предложением Серебрякова, так как имение принадлежит Соне. Имение было куплено для матери Сони, сестры Войницкого. Для того чтобы покупка стала возможной, Войницкий отказался от своей доли наследства и 10 лет выплачивал долг по этому имению. Разгорается скандал. В отчаянии Войницкий уходит в свою комнату и там застреливается.
К Серебряковым приезжает по делу Хрущов, узнавший о том, что профессор продал свой лес на сруб. Он уговаривает Серебрякова отложить продажу на 3 месяца до того момента, когда он сам сможет купить этот лес. Серебряков не соглашается и оскорбляет Хрущова на глазах у Дядина. Хрущов решает уехать из имения, но Соня уговаривает его остаться. Елена Андреевна пытается с ним поговорить, но Хрущов так же резко отталкивает её. После того, как Войницкий покончил с собой, Дядин уезжает вместе с Еленой Андреевной, которая остается жить на его мельнице.
Серебряков вместе с Соней переезжает в имение Желтухина, так как после того, как Войницкий застрелился, его семья не может жить в своем доме. На мельницу к Дядину приходит Хрущов, который составляет карту уезда, но в это время туда приезжают на пикник Соня, Серебряков и Желтухин, а Дядин прогуливается с Юлей. Во время пикника Хрущов мирится с Серебряковым, а Елена Андреевна, которую у Серебряковых считали пропавшей, возвращается к профессору. В то же время в соседнем лесу происходит пожар, и Хрущов спешит туда, высказывая свою любовь к Соне в словах «Пусть меня не любят, я полюблю другую». В отчаянии Соня просит крестного Ивана Ивановича увезти её отсюда. Серебряков вместе с женой уезжает домой в имение Желтухина. Соня уговаривает крестного отвести её на пожар, но Орловский отказывается, так, как считает, что Соне там нечего делать. Хрущов возвращается за лошадью, так, как не может идти пешком. Соня не отпускает его и признается в любви. В концовке пьесы Юля соглашается на предложение Фёдора Ивановича выйти за него замуж, а Соня сообщает, что выходит замуж за Хрущова.

Среди шума толпы, доносящегося с площади, где фанфары и аплодисменты призваны подтвердить нерушимую уверенность, рожденную цифрой в 95%, всегда можно отыскать тихий кабинет. Кабинет, где хозяин, чья воля и чья персона, казалось бы, олицетворяет всю эту уверенность, сидит в молчании. В кабинете, где каждая мелочь кричит о власти и успехе, но тишина оказывается плотнее, чем сами стены.

Джахангир Абдуллаев в своем рассказе «Политика» предлагает заглянуть именно в такое пространство. Он лишает своего героя имени, превращая его в архетип — «отца нации» с холодной душой, который смотрит на свой народ с высоты. Но не с высоты отеческой любви, а с высоты, на которой люди видятся не иначе как пешки на шахматной доске. И в этом и есть самая страшная, самая холодная истина современной власти.

Что есть политика, если не бесконечный спектакль? Это вопрос, который неявно задает автор. Его герой — не лидер-мечтатель, не идеолог-революционер. Он, как он сам признается, — бизнесмен, трейдер на бирже человеческих страхов и алчности. Его искусство не в том, чтобы вдохновлять, а в том, чтобы управлять, вкладывая энергию в контроль над СМИ, пропаганду и наказание инакомыслящих. Он не строит, а поддерживает декорации, понимая, что голоса — это не вотум доверия, а лишь плата за иллюзию стабильности.

Ирония, присущая настоящему трагизму, заключается в его самоощущении. Он проводит мысленный контраст между собой и гигантами прошлого — Лениным, Сталиным, Черчиллем, Рузвельтом. Но делает это не с целью найти сходство, а чтобы подчеркнуть собственное превосходство. Он не похож на них. Он не одержим идеей, не ведом фанатизмом, не является частью великого исторического процесса. Он лишь наблюдатель, мастер манипуляции, который видит «всю доску». Его сила — это не строительство нового мира, а умелое использование ветхих основ мира старого: человеческой слабости и предсказуемости. Он не создатель, а скорее менеджер, который ловко оперирует инструментами, найденными в пыльных сундуках истории. И в этой посредственности его гений кажется особенно зловещим.

Абдуллаев, называя свой рассказ «легким чтивом», обманывает читателя, заманивая его в ловушку глубокого и мрачного анализа. За простым сюжетом скрывается не просто портрет одного диктатора, а, скорее, диагноз эпохи, в которой политика превратилась из борьбы идей в бескровную, циничную игру. Настоящее противостояние, настоящее искусство, как он верит, не в борьбе, а в знании правил, в полном осознании того, что «пешки думают, что они играют сами».

И все же, в этой величественной и одинокой фигуре запертого в своей циничной логике лидера проглядывает нечто уязвимое. Шёпот подпольной оппозиции, пусть и заглушенный грохотом праздника, остается слабым эхом правды. Это тень, которая может рано или поздно стать силой. И этот тихий шепот — единственная надежда на то, что «настоящая партия» однажды все же изменит свои правила. Что однажды, высоко над площадью, вместо мастера игры появится кто-то, кто вспомнит, что политика — это не бизнес, а искусство строить. И не только стены, но и доверие.

По чеховским страницам: «Актёрская гибель». Особое мнение!

Главный герой рассказа «Актерская гибель» — высокий, плотный старик-актер Щипцов, «славившийся не столько сценическими дарованиями, сколько своей необычайной физической силой» — во время спектакля разругался с антрепренером. В самый разгар ссоры он вдруг почувствовал, что «у него в груди что-то оборвалось». Придя в номер, актер впал в ступор, потом вспомнил былые годы, стал рваться на родину в Вязьму, запил, а к вечеру следующего дня умер.

(Рассказ написан и впервые опубликован в 1886 году в «Петербургской газете» за подписью «А. Чехонте». Включен в сборник «Пестрые рассказы».)

В самом названии рассказа «Актёрская гибель» кроется трагический финал героя, в частности, старого комедианта Щипцова, который тяжело заболев, как видно, на нервной почве и тоски по родине, залег у себя в номере гостиницы. Тоска по родине может объясняться тем, что человек, будучи актером, испытывал в своей среде, где не было у него родственной души, ощущение глубокого одиночества, разумеется, под влиянием усилившегося стресса.

Пока актер Щипцов болел, каждый из его собратьев по цеху приходил навестить его. Приходил его навестить и антрепренер Жуков, с которым он часто конфликтовал и который послужил последней каплей, переполнившей терпение человека. Комично было то, что каждый из актеров советовал заболевшему принимать касторку или «на грудь», а при отсутствии оного бегали в аптеку за «отравой». Не обошлось и без спиртного — якобы для выздоровления.

Итак, нашего бедолагу травили касторкой, поили коньяком, в конце концов, пустили кровь. В художественных произведениях, казалось бы, на первый взгляд, алогичные поступки людей или неприемлемые предметы для обстановки, могут нести собой тот или иной символ или глубокий смысл. Касторка в рассказе — это символ яда или отравы. Коньяк, будучи спиртным напитком, может быть символом спаивания или алкоголизма, чем как раз и страдают актеры. И третье, кровопускание (а актеру Щипцову в конце делали кровопускание) может быть символом того, что на протяжении многих лет из актера Шипцова пили кровь, как из самого здорового и жирного быка, а, по сути же, он — самое слабое звено среди прочих.

Да, театральная или актерская среда — это самая что ни на есть лицемерная среда, где рулят конкуренция и зависть в гипертрофированной форме и где, как следствие, актеры друг друга отравляют… нет, не ядом, а едким словом и пьют друг у друга кровь — морально!

Самым слабым звеном среди актеров или артистов всегда являются открытые и простодушные люди. И как правило, они отличаются богатырской силой, довольно-таки привлекательной внешностью, каким, впрочем, и был артист Шипцов, которому Чехов мог бы дать и другую фамилию, скажем, Быков или Буйволенков. Я даже представил себе сцену корриды, где тореадор пускает кровь быку на глазах тысяч зрителей, сидящей на скамьях амфитеатра и пристально наблюдающих кровавую сцену. Вот так и с актера Щипцова выцеживали кровь и постоянно травили. Разумеется, в рассказе все изображено в символах — надо только их читать!

Истина: человек человеку не друг, а волк, тем более, если это не человек, а артист! Зависть в артистической или актерской среде пуще прежнего рулит, чем в какой бы то ни было. Сами же артисты или актеры те еще лицемеры и пройдохи, а лицемерию учатся и оттачивают его всю жизнь. Вот, что говаривал мой батя, обладавший талантом гениального артиста: «Артист хорош лишь на сцене, а в жизни он полное…» Дальше я умолчу, а вы сами домыслите цитату...

На ум мне приходят выдающиеся артисты, актеры… Они так мало жили!.. или, если относительно долго, то, как правило, в мучениях. Что касается меня лично, я бы ни за какие коврижки не стал бы артистом или актером, хотя, надо признать, преподавательская среда такой же гадюшник, не говоря уже о том, какой гадюшник рулит в Киберпространстве! Кажется, вся армия ползучих «гадов», то есть, «змей» переползла из так называемого реального мира, где мы едим и какаем, спим и по-настоящему сношаемся и т. п., в мир цифровой — в мир зачерствелых сердец.