Аудиокниги в Исполнении "Броцкая Леонтина": Очарование Слов и Искусства Голоса, страница 28

Один день из жизни Джона Клемента Самнера. Ему двенадцать, у него ДЦП. Учится он в обычной школе, у него любящие родители. Но! Нужно пережить этот переходный возраст, а тут как назло эти противные руки и ноги не хотят слушаться. В своих мечтах во время шторма он не раз спасал самую лучшую в мире девчонку с золотыми волосами из дома напротив… А в реальной жизни – он для нее плохо говорящий соседский мальчишка, у которого случаются приступы эпилепсии и с которым ей не рекомендуют дружить родители. У него есть заклятый враг – противный Сисси Парслоу, одноклассник, проживающий на той же улице. На самом деле именно он в трудную минуту оказывается настоящим товарищем. В глубине души он давно знал, что между ними есть какая-то связь, что из всех ребят только Джон Самнер мог бы стать его настоящим другом, как бывают друзья-солдаты, кровные братья, товарищи в жизненной борьбе. Но они всегда говорят друг другу не те слова, всегда смотрят друг на друга с вызовом, и дома у него из-за Джона вечно бывают неприятности.

Майя Кучерская, автор маленькой книжечки «Современный патерик», ставшей большим событием (Бунинская премия за 2006 год), в своем новом романе «Бог дождя» «прошла буквально по натянутой струне, ни разу не сделав неверного шага. Она подняла проблему, неразрешимую в принципе, — что делать с чувством, глубоким и прекрасным, если это чувство, тем не менее, беззаконно и недопустимо» (Мария Ремизова). Переписав заново свою юношескую повесть о запретной любви, Майя Кучерская создала книгу, от которой перехватывает дыхание.

Вторая мировая война. Потери в танковых дивизиях с обеих сторон исчисляются тысячами подбитых машин и десятками тысяч погибших солдат. Однако у «Белого тигра», немецкого танка, порожденного самим адом, и Ваньки Смерти, чудом выжившего русского танкиста с уникальным даром, своя битва. Свое сражение. Свой поединок. Данная повесть послужила основой для сценария фильма Карена Шахназарова «Белый тигр»

Кругосветное путешествие, как известно, это путешествие вокруг света. Проще всего – вокруг лампочки. Что, говорите, вокруг земного шара? Ну, если есть на чем – на самолете там, на диких гусях или на Космическом Корабле, – то пожалуйста. Только ведь и заблудиться недолго – на городах и странах названия-то не написаны. А все из-за людей. Хоть некоторые и предполагают, что эти громадные существа разумны (крысы ведь тоже иногда попадаются очень сообразительные), но интеллектом они явно не блещут. Как увидят Космический Корабль, так собираются толпой и что-то бубнят. Кстати, планеты тоже почему-то не подписаны. Но с планетами проще – чтобы разбираться в них, у номов есть очень умные машины, которые помнят дорогу домой. О чем бы ни писал Терри Пратчетт, он неизменно заставляет читателя то хохотать до слез, то грустно улыбаться, сочувствуя незадачливым героям.

О Данте Алигьери написано много, а «Божественная Комедия», пожалуй, — самое изучаемое и комментируемое произведение мировой литературы, если не считать Библию. И все же Данте и его шедевр и поныне остаются загадкой. Автор ведет своего слушателя по глубинам его собственной (читателя) души до выхода «в те высокие сферы веры, куда душа наша всегда стремится, но далеко не всегда прорывается». СодержаниеДанте Алигьери и Георгий Чистяков: учитель и ученик ИЗ РАДИОБЕСЕД О Вергилии, Папинии Стации и о поэтическом восприятии нового времени Данте о Евангелии в жизни христианина Спутница на дороге евангельской и свет Дантова «Рая» «Чистилище»: путешествие из страны греха к свободе О Дантовом «Аде», или современен ли Данте «Средство от ада». Читатели Данте в XX веке «Свет Христов просвещает всех» Открыть мир во всей его полноте Предшественники Данте О мировоззрении Данте Мир дантовских сравнений Гамлет и Дон Кихот: мир после Данте из КНИГ Немое солнце Ада Данте в Чистилище Путешествие души Несколько слов об эпиграфе

Министр иностранных дел Франции Шарль Морис де Талейран-Перигор, князь Беневентский, (1754—1838) — знаковая фигура в истории международной дипломатии. Его имя стало нарицательным: Талейраном в мире большой политики называют человека беспринципного, лицемерного, мастера плести хитроумные сети интриг. Калека от рождения; заядлый картежный игрок и не менее заядлый коррупционер; один из самых умных министров иностранных дел, которых знает история; талантливый интриган и безупречно аморальный политический деятель; человек, обладавший не только изворотливым умом, но и редкостным политическим чутьем. Вот кем был автор и главное действующее лицо этой книги.
Талейран был безупречным мастером переговоров. Он умел выбирать тему беседы. Он умел выражать свою точку зрения афористично. Он вообще умел основную часть переговоров многозначительно молчать — редкое качество для нынешних дипломатов. «Настоящий дипломат трижды подумает даже перед тем, как промолчать»,— это его принцип переговоров. Сам Талейран имел репутацию лентяя. Это неправда. Правда то, что министр никогда ничего не делал за своих подчиненных — таким был его непреложный принцип работы. Хотя верно и то, что подчиненных он умел подбирать таких, чтобы за них не надо было работать. Талейран полагал, что не спешить, уметь выжидать, не очень вмешиваться — единственно полезная тактика.
На протяжении без малого полувека он творил историю. Императоры, короли, парламенты, военачальники не могли добиться того, чего добивался Талейран:
подчас всего лишь вовремя сказанным словом, нужным акцентом, тонким расчетом.
Мир большой политики, кухня истории, воспоминания этого незаурядного правителя на фоне двух сотен уникальных исторических иллюстраций — такова эта книга.

Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось… что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»).

«Время ангелов» — роман, изысканно, умно и зло пародирующий классические штампы викторианской и поствикторианской «семейной прозы». Старинный особняк в сердце Англии становится сценой, на которой разыгрываются почти античные по накалу драмы любви, ненависти и измены. Респектабельные интеллектуалы с наслаждением предаются саморазрушительным страстям, привычная жизнь превращается в безумный хаос, поглощающий человеческие судьбы, а попытки обрести очищение и искупление приводят лишь к новым трагедиям…