Аудиокниги в Исполнении "Абдуллаев Джахангир": Очарование Слов и Искусства Голоса, страница 23

Каждая история начинается с фрагмента. С обрывка карты, со стертой строки в древней рукописи, с легенды, рассказанной шепотом в старой чайхане. Эти фрагменты обещают, что за завесой обыденного мира скрывается другой — мир тайных знаний, забытых путей и великих загадок.

Для меня таким фрагментом всегда был мой родной край — Узбекистан. Земля-палимпсест, где под слоями бетона дышат стены древних империй, где современные магистрали пролегают вдоль старых караванных троп, и где в шуме ташкентских проспектов можно услышать эхо шагов Тамерлана. Это земля-лабиринт, где прошлое не умерло, а лишь затаилось, ожидая своего часа.

Размышляя об этом, невозможно было не вспомнить о главном картографе таких воображаемых лабиринтов — Хорхе Луисе Борхесе. Аргентинский слепец, видевший бесконечные библиотеки и сады расходящихся тропок, стал для меня проводником. Этот роман — не пересказ его сюжетов, а попытка пройти по одному из его путей, но начертив его на реальной карте Центральной Азии.

Что произойдет, если мистический артефакт, рожденный из сплава суфийской поэзии и средневековой астрономии, попадет в наш век? Если «Книга», способная менять реальность, столкнется с холодным анализом спутниковой разведки и искусственного интеллекта? Что окажется сильнее: древняя клятва хранителей или прагматичная воля олигарха, желающего «отредактировать» историю?

Этот роман — размышление о природе самого текста в цифровую эпоху. Что реальнее — уникальный, физический манускрипт, хранящий тепло человеческих рук, или его бесконечные, бестелесные цифровые копии? Где живет душа текста — в его материальном воплощении или в информации, которую он несет?

Эта книга — приглашение в такой лабиринт. Лабиринт, где ключом к разгадке может стать и старинное стихотворение, и строчка программного кода.

Добро пожаловать.

Было утро. Первые лучи восходящего на востоке солнца согревали остывшую землю от ночной прохлады. На зеленой траве, покрывавшую площадь вокруг баньяна, крона которого окружностью своею достигала чуть ли не десяти человеческих обхватов, уже собралась утренняя роса. Под баньяном на большом валуне сидел в позе лотоса старик в белом одеянии похожий на йога. Он медитировал. Невдалеке от него стоял юноша лет шестнадцати, как видно, ждавший, когда старик закончит свою утреннюю процедуру.
Очнувшись после непродолжительной медитации, старик увидел юношу.
—Я вижу тебя, Свапата, — обратился старик к юноше тихим голосом. — Что за вопрос тебя мучает?
—Гуру, я уже неделю озадачен одним и тем же вопросом: какое качество для человека самое важное: доброта или терпение?
—А у тебя, Свапата есть на сей счет мнение?
—Я думаю, доброта, гуру, ибо только через доброту можно достичь терпения.
—Ты ставишь телегу впереди лошади, Свапата. Человек сначала достигает терпения, а уже затем у него есть шанс быть добрым или человечным, ибо в основе человечности лежит прежде всего терпение, чем не обладают наши братья меньшие… или дети. Вспомни себя пятилетним или девятилетним ребенком. Разве ты терпел боль? Нет! Разве ты чувствовал боль других? Нет! Будучи ребенком, ты был более эгоистичным. Это связано с тем, что ты рос естественно, как, скажем, растут детеныши животных — собаки, кошки, овцы и т. д., пока они не окрепнут. Разве тебя наказывали за шалости, скажем, до семи лет?
—Кажется, нет, гуру. Но я точно помню, когда мне было девять лет, меня отец впервые побил. Он бил меня бамбуковой палкой. Было больно. И чем больше я кричал, тем больше он меня бил. Мама пыталась вмешаться, но отец ее отстранял и продолжал меня наказывать. Экзекуция продолжалась до тех пор, пока я не понял, что кричать не надо. Когда я прекратил кричать и плакать, прекратились и побои. После отец спросил меня: «Ты понял свою вину, Свапата?» —«Да, отец. Я больше не буду обижать младшего брата».
—Твой отец заставил тебя почувствовать боль на собственной шкуре за то, что ты обижаешь слабого. Слабых защищают, а не обижают. А для этого нужно сострадание. А как добиться сострадания без боли и терпения? Никак! Просто знать, что этого нельзя делать или того нельзя делать, этого мало! Доброта проявляется в сострадании к другим, как раз через боль и вырабатываемое терпение. И твой отец, будучи мудрым человеком, позволил тебе узнать все это. Скажи, а ты ненавидел своего отца после этого?
—Кажется, нет, гуру. Я больше ненавидел бамбуковую палку, от которой я испытал боль. Я ее сломал потом.
—Ну, а потом ты поднимал руку на тех, кто слабее тебя?
—Нет, учитель. Я ведь сам понял, что такое боль.
—А бамбуковой палке не было больно?
—Но ведь она не кричала, не требовала пощады.
—Однако, — продолжал гуру, — если она в руках обидчика или экзекутора, то она может причинить боль другому, не так ли?
—Так. Поэтому я ее и сломал. Сейчас я понимаю, это было глупо с моей стороны. Ведь дело было не в бамбуковой палке, а во мне.
—Верно, Свапата, все в самом человеке. А все, что его окружает, может быть лишь его орудием. Твой отец выбрал хорошее орудие для наказания, разрешив понять тебе, что такое боль, что она неприятна и что надо сострадать тем, кому больно. Так и рождается в человеке человечность, то есть, способность сочувствовать другому, сопереживать и не только разделяя с ним его боль, но и помогать ему с ней справиться. Ну, а чтобы защищать слабых, надо быть сильным, смелым и справедливым. Вот, для чего еще нужна сила и смелость, кроме человечности! Вот тебе еще три качества человека. Чтобы все это понять, надо быть умным и рассудительным. Вот тебе еще два качества. Человек сложное существо, обладающее множеством качеств и лишь одно единственное качество, перевешивает все его остальные.
— Гуру, — сказа юноша, — этим качеством является человечность?
—Именно! Человечность — самое первое и самое важное качество человека. Вот посмотри на песок у нас под ногами, — продолжал гуру, чертя на нем единицу. —Это — единица. Она символизирует человечность. А вот этoт ноль после единицы, — наши достижения, например, успеваемость в учебе, мастерство в ремесле, которые вместе с человечностью приближают нас к Богу в десять раз. Вот ещё один ноль. Пусть это будет наш опыт. Таким образом, мы стали еще ближе к Богу — в сотню раз!
Гуру добавлял ноль за нулем, где были и другие качества человека, скажем, благоразумие, смелость, умеренность, справедливость и т. д.
— Как ты понял, Свапата, — сказал гуру, — каждый добавленный ноль в десять раз облагораживает человека, приближая его к Богу, то есть, к совершенству. —Вот, гляди, Свапата! — гуру стер единицу ногой, стоявшую перед нулями. —На песке остались лишь никчёмные, ничего не значащие нули, — продолжал гуру, и добавил: — Если у мы лишимся человечности, — заключил гуру, — остальное ничего не стоит!
Человечность невозможна без терпения… Вот ты сидишь вместе с младшим братом и объясняешь ему, как решить геометрическую задачу. Он, не поняв объяснения, решает задачу неверно. Разумеется, тебе будет неприятно это. Ты попробуешь ему еще раз объяснить. Но и после второго и третьего объяснения все, как коту под хвост. Ты начинаешь злиться на брата, даже оскорблять его, типа: «Какой ты тупой! Какой ты недоразвитый! После стольких объяснений ты ничего не понял!» и в том же роде. То есть, ты вышел из терпения, потерял над собою контроль: сам разозлился и брата оскорбил. Кому стало от этого легче? Никому! Вот здесь ты и стер свою единицу перед нулями, то есть, ты убил в себе человечность. Так все поступают, кто не научился быть терпеливым, а значит человечным. Я понимаю, быть человечным звучит отвлеченно, это понятие надо соотнести с другим, более понятным, что ближе к пониманию, а значит, нами выстраданному. Вот так и получается, дома твои родители учат тебя терпению, также и школа помогает, а значит, человечности. Но всегда были, есть и будут плохие дети и двоечники, не извлекающие уроков. Но и к ним надо снисходить и проявлять терпение. Знание важно для того, чтобы понимать и осмысливать то, что мы делаем и не делаем. Если бы я тебе просто показал пример с единицей и нулями, ты бы забыл это через неделю. А так я сделал все, чтобы впечатать в тебя мудрость веков.
Тебе, Свапата, еще предстоит долгий и тернистый путь. Но ты никогда не забывай: чтобы быть человечным, надо всю жизнь учиться терпению.
—Спасибо, гуру, я все понял, — сказал ученик, поклонился гуру и ушел.

(в переработке Джахангира Абдуллаева)

Персонажи

Анна Петровна Войницева, молодая и красивая вдова, генеральша.
Сергей Павлович Войницев, сын генерала Войницева от первого брака.
Софья Егоровна, его жена.
Помещики, соседи Войницевых:
Порфирий Семёнович Глагольев 1.
Кирилл Порфирьевич Глагольев 2, его сын.
Герасим Кузьмич Петрин.
Павел Петрович Щербук.
Марья Ефимовна Грекова, девушка 20 лет.
Иван Иванович Трилецкий, полковник в отставке.
Николай Иванович, его сын, молодой лекарь.
Абрам Абрамович Венгерович 1, богатый еврей.
Исак Абрамович, его сын, студент.
Тимофей Гордеевич Бугров, купец.
Михаил Васильевич Платонов, сельский учитель.
Александра Ивановна (Саша), его жена, дочь И. И. Трилецкого.
Осип, конокрад и разбойник, 30 лет.
Марко, рассыльный мирового судьи, маленький старичок.
Прислуга Войницевых: Василий, Яков, Катя

Сюжет

В имении при сельской школе живут молодая вдова генерала Войницева Анна Петровна, её пасынок Сергей Павлович Войницев и его жена Софья Егоровна. В имение приезжают соседи Войницевых Иван Иванович Трилецкий, его сын Николай Иванович, кандидат прав Герасим Кузьмич Петрин, отставной гвардии корнет Павел Петрович Щербук, их лучший друг Порфирий Семенович Глагольев, его сын Кирилл, богатый еврей Абрам Абрамович Венгерович, его сын Исаак, купец Тимофей Гордеевич Бугров и двадцатилетняя спутница Трилецкого Марья Ефимовна Грекова. В местной школе преподает учитель Михаил Васильевич Платонов, который женат на дочери полковника Трилецкого Сашеньке.
Сначала за игрой в шахматы Анна Петровна убеждает Трилецкого или жениться на Грековой, или не трогать ее вообще. В ответ на это Трилецкий убеждает генеральшу, что она не станет к ней ездить, так как к ней ходит Платонов, которого она ненавидит за то, что он нанёс ей публичное оскорбление. Глагольев, слушавший весь этот разговор, тоже присоединяется к ним и вместе с ними и Войницевым говорит обо всём интересном. Грекова, несмотря на это, приезжает в имение и, увидев там Платонова, оскорбляется ещё хуже. Платонов пытается с ней поговорить, но у него ничего не выходит. Трилецкий предупреждает его быть осторожным. Софья Егоровна, еще не зная, кто её преследует, хочет все узнать о Платонове и о том, что он хозяин соседнего имения. Щербук по приезде высказывает соседям обо всём, что у него на душе накипело, и хочет поделиться об этом с Петриным.
Приезжает из Парижа и сын Глагольева Кирилл и устраивает отцу скандал за то, что он не прислал ему деньги. В ответ на это Глагольев убеждает сына, что ему будет достаточно двадцати пяти тысяч. Войницев убеждает Платонова, что его имение купит Глагольев, так как недавно он предложил ему свою сделку. А чтобы сделка прошла удачно, ему нужно будет жениться на генеральше. У Анны Петровны тоже много хлопот, но для того, чтобы выйти замуж за Глагольева, ей нужно что-то решить с имением. К тому же у неё есть шахты, и на них претендуют Венгерович и купец Бугров.
Трилецкий не знает, что означают эти буквы С. В., начертанные на беседке, и полагает, что они предназначены для Войницева, дабы уважить ими себя или свою супругу. Платонов же, наоборот, что эти литеры означают «Слава Венгеровичу», так как он вложил столько денег для продажи генеральшиных шахт. Глагольев, понимая, что Войницев зря все это затеял, сообщает Анне Петровне, что он отказывается от прав мужа. Анна Петровна убеждает его, что у неё с ним только дружеские чувства.
Платонов находит в Софье свою первую любовь. Софья Егоровна понимая, что её преследует именно он, убеждает Платонова, чтобы он оставил её в покое. Однако в имении командует малый конокрад Осип, который горит желанием убить Платонова. Сначала он просит деньги у Венгеровича, а затем хочет поговорить о нём с Сашенькой. Платонов приходит в состоянии алкогольного опьянения. Он понимает, что всем этим обидел Сашу, но она ни о чём не подозревает.
Служанка Войницевых Катя приносит Платонову письмо от Софьи Егоровны. Платонов понимает, что Софья его действительно любит, но Сашу он не может оставить. Софья Егоровна, расставшись с мужем, решает уехать с Платоновым, но обнаруживает его пьяным. Глагольев и Кирилл уезжают из имения. Войницев, понимает, что Платонов хочет отнять у него жену, решает уехать с матерью из своего имения. Осипа убивают мужики. В семье разгорается скандал. Трилецкий приносит Платонову записку и сообщает ему, что Саша пыталась покончить с собой. Грекова понимает свою ошибку, и теперь у неё с Платоновым близкие отношения.
Софья Егоровна, понимая, что Платонов её предал, стреляет в него. От полученных ран Платонов умирает.

Адаптации

В 1970-х годах Александр Адабашьян и Никита Михалков предложили свой вариант пьесы, который лёг в основу фильма «Неоконченная пьеса для механического пианино». Этот вариант был поставлен Михалковым на римской сцене с Марчелло Мастроянни в главной роли.
В 1984 году Майкл Фрейн представил авторскую англоязычную адаптацию пьесы под названием «Дикий мёд».